Перевод интервью с английской версии сайта Kok.team
Этим летом истек трехлетний срок дипломатической службы Robyn Alice McCutcheon в посольстве США в Астане. Robyn McCutcheon – открытая трансгендерная женщина, которая поддерживает местное ЛГБТ-сообщество в Астане. Редакция Kok.team взяла интервью, в котором Робин подводит итоги своей работы в Казахстане.
Робин, вы прибыли в Казахстан в качестве дипломатической сотрудницы три года назад. Насколько мы знаем, вы работали в посольстве США в Астане региональной представительницей по вопросам науки и технологии, здравоохранения и окружающей среды. Эта работа не связана с ЛГБТ-активизмом, однако вы начали эту деятельность. Будучи дипломатической работницей, вы вливались в ЛГБТ-сообщество во всех странах, в которых работали? Какова ваша мотивация?
Действительно, моя официальная должность называлась Региональная представительница по делам окружающей среды, науки, технологии и здравоохранения в Центральной Азии. Поэтому я побывала во всех пяти центральноазиатских странах, с которыми работала. Я добавила в свое резюме ряд достижений, таких как присоединение к Парижскому соглашению по изменению климата. Я считаю, что моим самым большим достижением стало создание региональной сети женщин, работающих в сфере управления водными ресурсами, а также финансовое обеспечение работы этой сети как минимум на следующие три года.
У меня не было намерения быть активной в делах ЛГБТ Казахстана. Если честно, я считала, что в Казахстане я смогу отдохнуть от активизма, в который я была вовлечена в 2011-2014 гг. Тогда я была президентом GLIFAA www.glifaa.org– ЛГБТ-организации, объединяющей работников Госдепа и USAID. Будучи трансгендерной женщиной, я думала, что пришло время просто жить своей жизнью. Но мне пришлось изменить свое решение по двум причинам.
Во-первых, на одной из первых встреч в Алматы в январе 2015 года одна из моих коллег спросила меня, как ей следует ко мне обращаться – в мужском или женском роде. Я была ошеломлена. Я спросила, как она узнала, и она ответила, что мой предшественник рассказал ей мою историю. После того случая я просто приняла идею, что все мои коллеги в курсе, тем более, что у нас очень маленький коллектив. Также я поняла, что было бы неправильно не признавать собственное прошлое.
Тем не менее, более важным стало то, что я начала знакомиться со все большим количеством людей из казахстанского ЛГБТ-сообщества. Также я не могу не сказать о Дмитрии Терешкевиче, человеке, который стал моим лучшим другом в стране. Его работа экологом, а также стремление защищать других очень тронули меня. Например, он помог одной трансгендерной женщине получить убежище в Швеции, но и кроме этого случая он всегда стремился помогать другим. Его безвременная кончина в июне 2016 года была огромной потерей как для меня, так и для всех, кто его знал. Я до сих пор плачу, когда думаю о нем. Я так благодарна ему за радость и улыбки, которые он мне дарил. Прежде чем покинуть Казахстан, я побывала на его могиле.
Также я узнавала все больше людей, представлявших все буквы радужной аббревиатуры ЛГБТ. Ко мне начало приходить понимание, что ЛГБТ-сообщество в Казахстане очень похоже на то, каким оно было в США, когда я еще только взрослела. Я полюбила всех моих юных казахстанских друзей, многие из которых стремились «открыться», тогда как я в их возрасте была запугана, я пыталась спрятаться.
Наконец, я должна отдать должное Аарону ЛеФевру, который был интерном посольства Нидерландов в 2015 году. Он, скажем так, вернул меня в активизм, призвав меня лично, а также посольство США в Казахстане, поддержать казахстанских ЛГБТ. Если бы не энтузиазм и самоотверженность Аарона, я не сделала бы и половины из того, что успела.
Многие геи и лесбиянки Астаны с большим трудом могут найти компанию, с которой можно было бы не только отдыхать в клубе, но и обсудить какие-то социальные и политические вопросы. Как же вы, иностранка, нашли ЛГБТ-сообщество Астаны?
Нужно только начать. Я помню, как через неделю после приезда в Астану в конце сентября 2014 г. я сидела в своей квартире с нетбуком. Я не знала, рассказывали ли обо мне кому-то до того, как я приехала. Я нашла Диму и на следующий день увиделась с ним в первый раз. Кто-то рассказал про меня невероятной команде Alma-TQ, и я встретилась с ними впервые когда приехала в Алматы на конференцию по сейсмологии в октябре 2014 г. А потом так и пошло – один человек знакомил меня с другим, потом еще с одним и еще, и еще…
Вы пробыли в Казахстане три года – срок немалый, чтобы успеть познакомиться с внутренней кухней страны, общества. Можете ли вы назвать сильные и слабые стороны в ЛГБТ-сообществе Астаны, и шире – Казахстана?
Сильная сторона сообщества – это высокая степень заботы друг о друге тех членов сообщества, которые уже сделали публичный каминг-аут. Они поддерживают друг друга в условиях жесткого общественного давления. А самая большая слабость – это неуверенность в отношении организованных скоординированных действий. Одно дело собраться в клубе или у меня дома, и совсем другое – назвать свое имя публично. В Казахстане пока не было своего Стоунволла.
В каждой стране своя история развития ЛГБТ. Чем, по-вашему, отличается история движения в Казахстане от того, как это происходило и происходит в США?
Как я уже сказала, в США катализатором изменений стал Стоунволл. До этого момента в ЛГБТ-сообществе было очень мало тех, кто хотел бы быть активистом. Но после Стоунволла все изменилось. В Казахстане этого еще не произошло.
Я надеюсь, что казахстанцы учтут наши ошибки. Внутри ЛГБТ-сообщества очень много взаимного недопонимания. Каждая «буква» имеет собственные цели. Казалось бы, так очевидно, что геям проще объединиться с геями, лесбиянкам с лесбиянками и так далее. Но в США, например, до сих пор сообщество трансгендеров обижено на национальные организации типа Кампания за права человека (Human Rights Campaign), которые в ранних 2000-х игнорировали проблемы трансгендерных людей. Но нас так мало, и мы все нуждаемся друг в друге! Старая английская поговорка гласит: «Если мы не будем зависать вместе, то однажды утром мы будем висеть по отдельности». Я надеюсь, что все «цвета» радужного Казахстана научатся работать друг с другом, поддерживать друг друга и двигаться вместе дальше.
Учитывая ваш многолетний опыт активизма, какие советы вы могли бы дать тем девушкам и парням, которые, познакомившись с вами, также были вдохновлены идеей участия в ЛГБТ-движении.
Не сдавайтесь. Я говорю себе это каждый день.
В США наступили трудные времена из-за политики администрации Дональда Трампа и Генерального прокурора Джеффа Сешенса. Например, недавно Департамент юстиции постановил, что толкование седьмой главы Закона о гражданских правах от 1964 года не касается гендерной идентичности. Это огромный удар по всем нам, по трансгендерному сообществу, по той защите, которая была предоставлена президентом Бараком Обамой всего пять лет назад. Затем тот же орган выпустил меморандум, который разрешает в том числе государственным служащим дискриминировать ЛГБТ-людей в случаях, когда права ЛГБТ идут вразрез «с их религиозными убеждениями». Если коротко, то Трамп и его команда разрешили дискриминацию. Даже в такие темные времена, как в США или в Казахстане, мы должны продолжать сражаться. Если вы сдадитесь и предадитесь унынию, вы подарите победу тем, кто ненавидит нас.
Одной из ваших важных активностей была организация регулярных встреч ЛГБТ и союзников у вас дома – почему вы пошли на этот шаг? Ведь открыть собственный дом для совершенно чужих людей решилась бы не каждая.
Вообще, это было возвращением былой традиции. Я делала что-то подобное в Румынии в 2012-2013 гг. Я открывала свой дом по пятницам и это называлось «Третья пятница у Робин». Когда мы провели IDAHOT в посольстве США в Астане в мае 2016, мы спросили тех, кто пришел, что мы могли бы сделать, чтобы поддержать их. В ответ мы услышали: «Побольше бы таких мероприятий!». После этого я возобновила свою румынскую традицию, в этот раз это называлось «Третий четверг у Робин». Но те, кто приходил, знают, что частенько это был совсем не четверг – было много работы, командировок, а потому график постоянно сбивался.
На сайте мы публиковали вашу декларацию, связанную с тем, что власти США в который раз отказали в учебной визе казахстанской трансгендерной девушке Султане Кали. Объявив эти действия проявлением трансфобии, вы не только следите за развитием событий, но и активно участвуете в них, пытаясь помочь девушке. Говорит ли это, что даже в США, одной из самых развитых стран мира, проблема гомо* и трансфобии сохраняется?
Да, гомофобия и трансфобия продолжают процветать в США, особенно за пределами больших городов.
Как я описала выше, силы, враждебные правам ЛГБТ, получили поддержку в США. Трамп и его команда фактически дали отмашку тем, кто и не прекращал выступать против нас, но кто хотя бы на время стих во время срока Обамы. К сожалению, это относится не только к работникам Госдепа, но и ко всему населению США. Когда я совершила переход в 2011-2012, один из коллег из посольства США в Бухаресте объявил, что мое существование противоречит его религиозным верованиям, и что он отказывается работать со мной в одном здании. Решением той проблемы был его уход. Интересно, как бы ситуация сложилась сейчас – скорее всего это мне пришлось бы уходить.
Я считаю, что против госпожи Кали были предприняты именно такие дискриминационные действия. Люди, которые никогда не принимали трансгендеров наконец получили лицензию на ненависть.
Чтобы завершить на позитивной ноте, хочу сказать, что я знаю несколько очень хороших союзников ЛГБТ в Госдепе. Особенно я хотела бы отметить Вiру Партем (Vera Partem) и ее предшественницу Линн Мэдник (Lynn Madnick) и их борьбу за права человека. Я хотела бы выразить признательность всем, для кого слова «права человека» – не просто слова. Их работа направлена на поддержку не только меня, сотрудницы посольства, но и сообщества ЛГБТ в Казахстане. Они дают мне надежду, что темные времена, пришедшие с Трампом, пройдут.