Карагандинская гордость

Читая о бастующих в Караганде шахтерах, я вспоминаю своего отца. Он тоже был шахтером, только он добывал не карагандинский уголь, а свинцово-цинковую руду в Текели. У него было два режима работы – с утра и в ночь. Он уходил на автобусную остановку в пять утра. Возвращался, кажется, в районе двух дня и спал-спал-спал. Или же в 22 часа он закрывал дверь, возвращался утром и снова спал-спал-спал. Поводов для радости в его жизни было немного – можно было либо выпить, когда «замер» показывал норму выработки, либо выпить с получки. Еще была рыбалка и телевизор. Вот собственно и все. Так папа прожил почти всю свою жизнь.

Сложнее всего было в 90-е, когда шахтеры продолжали работать, несмотря на то, что им почти не платили. Справедливости ради нужно сказать, тогда никому не платили. Папа очень переживал, что не мог зарабатывать, что вся семья была на руках у мамы, которая работала на двух работах. Переживал и пил.

В конце концов, рудник-банкрот был навязан компании «Казцинк», которая должна была выплачивать долги по заработной плате. В итоге компания решила затопить шахты, оставив только обогатительную фабрику. Шахтеров выбросили на улицу. Одни продолжали пить, другие пытались найти место, где их навыки могли бы пригодиться. Кто-то устроился на «Балхаш-золото», кто-то поехал строить алматинское метро. Какие-то бригады даже пробовали счастья на вахтах на российские шахты.

Но несмотря на достаточно беспросветное настоящее и будущее, у папы была мечта – выйти на пенсию и наконец-то ничего не делать. Свой заслуженный отдых он видел как одну бесконечную рыбалку, по которой он просто сходил с ума. Наше правительство, правда, сделало эту мечту несбыточной. Если в советские годы шахтеры имели право выйти на пенсию досрочно в 50 лет, то в 90-е в Казахстане большинство пенсионных льгот были отменены и шахтеры должны были выходить на пенсию на общих основаниях в 63 года.

Мой папа умер, когда ему был 51 год. Успел застать рождение внучки и не успел увидеть мой университетский диплом. Эх, папочка, если бы ты знал, что в нашей стране труд не ценится. Может тогда бы ты сделал правильный выбор – стал бы военным или полицейским. Ведь силовикам льготы не только не отменили, более того, их с каждым годом становится все больше. Вот буквально на днях внесли предложение обеспечивать военных жильем еще лучше.

Я понимаю, что забастовка шахтеров в Караганде – это жест отчаяния. Я знаю, что этим мужикам очень и очень плохо. А еще я знаю, что их дело проиграно – не столько потому, что современные технологии делают ручной труд невыгодным, сколько потому, что чиновникам плевать на этих трудяг. Когда-то они бросили на произвол судьбы Текели. Почему бы не повторить это с Карагандой? Дескать, кто сможет – выживет. А кто не сможет – о тех мы просто не узнаем.

В этой ситуации невозможно не вспомнить фильм «Гордость» (Pride). Это фильм о солидарности тех, кто оказался за бортом жизни. Он о том, как лондонская группа геев и лесбиянок организовали кампанию в поддержку бастующих английских шахтеров. Главный герой фильма решил так – ЛГБТ и шахтеры находятся в одной лодке, но ЛГБТ-сообщество живет в Лондоне и у него больше возможностей наделать шуму. Парни и девушки организовали благотворительный сбор денег, а затем и сами поехали в английские шахты «налаживать мосты». Фильм рассказывает о том, как эти два совершенно разных мира – ЛГБТ и шахтеры – начинали друг с другом взаимодействовать. И вот я думаю, что и мы в Казахстане находимся в похожей исторической ситуации – мы и карагандинские шахтеры в одной лодке. Мы кричим о своих проблемах, но нас не слышат. Мы пытаемся донести простую мысль – что мы хотим просто жить по-человечески, хотим справедливости и признания нашего статуса. Мы очень хотим, чтобы на нас хотя бы обратили внимание.

Я гей и сын шахтера – и мне дважды понятно, как схожи наши ситуации. Можем ли мы поступить также, как поступили англичане в фильме «Гордость» (основанном, кстати, на реальных событиях)? ЛГБТ в Казахстане – полтора миллиона человек. Так можем ли мы своим огромным меньшинством выразить свою поддержку, свою солидарность с теми, от кого хотят отмахнуться, отделаться, как от нас?