Вы когда-нибудь чувствовали себя одинокими, во фрустрации, апатии, безысходности, в комнате без дверей и окон, в панических атаках от любых звуков? Когда вы знаете, что он за тобой и что он следит. Когда он знает о тебе всё, а ты ничего не можешь сделать в ответ. Когда ты не можешь ударить его, не можешь рассказать другим, и единственный выход, который ты видишь, это выход в окно. Это то, что я чувствовал на протяжении четырех лет с восьмого класса, когда я начал учиться в интернате для мальчиков, потому что мой насильник учился вместе со мной в одном классе, сидел со мной за одной партой, ужинал вместе со мной, и выполнял вместе со мной домашнюю работу. Мой одноклассник был моим насильником.
Всё началось с того, что мои ровесники быстро возмужали после седьмого класса, а я нет. Я никогда не мог себя защитить, потому что с детства был хрупким и щупленьким. Сколько бы не занимался, скажем, карате, мои удары были легким касанием ветра для бугаев-одноклассников. К сожалению, я также был женственным. Мое сексуальное восприятие проснулось очень рано и сразу же проявилось. Я всегда знал, что мне нравятся мальчики. Моя мама настояла, чтобы я учился в интернате для “мужчин”, чтобы ее хрупкий женственный сын превратился в т.н. “настоящего мужчину”.
Он говорил, что любит меня
Однажды, когда я сидел один в кабинете, туда забежал мой одноклассник. Ничего не говоря, он ударил меня. Я упал. И он изнасиловал меня тут же в классе, где обычно проходили наши занятия. Потом это повторялось снова и снова. И так в течение четырех лет. У меня были жуткие физические последствия. Я по нескольку дней просто истекал кровью после очередного “дружеского вечера”.
Мой насильник постоянно признавался мне в любви, и, хотя такие признания заканчивались принудительным сексом, я обманывал себя, считая, что он действительно меня любит. После года сексуального насилия он начал меня избивать, то есть “пробивал синяки”, чтобы замаскировать нашу связь “мальчишескими играми”. Когда мне было до жути больно заниматься анальным сексом, и когда я плакал и умолял его перестать, он говорил, что любит меня, а “секс должен быть болезненным и кровавым”, потому что “у девочек тоже течет кровь и так должно быть”. Он мне говорил всякую чушь, а я был ребенком, который не прошел даже подростковый период, и был наивен.
Через год принудительного секса я научился как-то с этим справляться, а также нашел выход в интернет, чтобы прочитать о гигиене анального секса. Я научился подстраиваться и защищаться. Стало меньше травм и боли. Часто мне приходилось спать вместе с насильником, чтобы он был спокоен и не угрожал, не избивал, не унижал. Я даже к нему привык. Днем пытался ходить под надзором учителей, старался учиться на отлично, чтобы быть подальше от своего класса и найти друзей.
По окончании школы мой многолетний мучитель поступил в университет другой страны. И все кончилось так же внезапно, как началось. И вроде всё кончилось хорошо. Насильник превратился в бывшего одноклассника, а раны зажили. Однако это не так. Раны - физические и психологические - остались при мне.
Жизнь после
Мой насильник заразил меня вирусом папилломы человека, из-за чего у меня были две операции по удалению доброкачественных опухолей из прямой кишки. Когда мой иммунитет слабеет, то о себе сразу же напоминают проблемы со здоровьем, которые мне оставил мой насильник. Эти шрамы - постоянное напоминание о том, что я, будучи маленьким мальчиком, был жертвой принудительного секса, где ни родители, ни учителя не могли меня защитить. Хотя шрамы на теле для меня мало значат - изуродовали мою душу.
Я стал очень агрессивным, злым и токсичным, потому что это защищает от людей - потенциальных насильников. Я лечился от депрессии около трех лет немедикаментозно, прорабатывая травмы детства, чтобы помочь себе - тому мальчику. Я склонен к паническим атакам, когда вижу мачистов, которые по-всякому пытаются показать свое “хрупкое жалкое мужское достоинство” миру. Я долго испытывал трудности с тем, чтобы начать или поддерживать отношения с друзьями, с партнером, с бывшими, потому что я не понимал, что есть любовь, и как надо её проявлять. Я долго лечился, чтобы научиться проявлять заботу, добро, искренность, любовь, понимание, уважение и другие простые человеческие качества. Я несколько раз пытался покончить жизнь самоубийством, чтобы просто забыть это всё. Облегчить душу. Однако я не смог, потому что понимаю, что это не выход.
Сейчас я живу интересной жизнью. Мои близкие видят во мне сильного и целеустремленного человека. Однако, насилие невозможно забыть. Нельзя просто идти дальше. Нельзя спать спокойно, когда нет справедливого наказания для насильника. Моя жизнь не может стать простой, и, к сожалению, нет таких лекарств и магии, чтобы всё забылось. Жертва изнасилования будет бесконечно бороться за себя. Боюсь, я всегда буду жить в страхе, недоверии и слепой агрессии. Насилие оставляет глубокий след в психике человека. Это не просто “опыт”.
Что делать, если вы стали жертвой?
Как человек, который многое уже для себя выяснил о реабилитации после изнасилования, могу дать пару советов. Если вы столкнулись с насилием, то обязательно расскажите близким людям, чтобы те вас поддержали. Вы не должны в трудную минуту вашей жизни переживать весь этот ужас один. Ваша помощь - только ваши родные и близкие. Не терпите насилие. Иначе в итоге это дойдет до абсурда. Если вы в абьюзивных отношениях, то есть ваш парень - тиран, то бегите. Насильники не умеют любить. Вы должны беречь свою жизнь, здоровье и тело, потому что насильник оставляет свои последствия в виде больших травм. Если вы видите жертву, то помогите. Не терпите молчаливо, потому что вы никогда не знаете, чем это кончится. Нет, я не видел историй, когда насильник превратился в принца, который лелеял бы жертву, а потом “они жили долго и счастливо”. Не забывайте, насилие может быть эмоциональным (специально доводить до слез), психологическим (ставить перед выбором, заставлять извиняться за свои обычные поступки, шантажи, манипуляции), физическим (избиения, изнасилования, даже брань), трудовым (заставлять работать после шести без зарплаты) и так далее.
Всё это есть в нашем обществе. Всё это хорошо скрывается под традициями, религиями и всеми институтами, которые насильники подобрали под себя. Некоторые насильники сами не понимают, что они насильники, как в случае моего одноклассника. Он был ребенком из плохой семьи. Такие насильники появляются в Казахстане повсеместно; наш народ надо лечить от насилия. О любом насилии надо кричать громко и показывать пальцем на насильника.
Когда меня спрашивают, почему я открыто говорю о некоторых вещах, которые вроде бы являются табу для среднестатистического человека, то я отвечаю, что это просто выбор: либо мы выбираем, чтобы дети не были изнасилованы, чтобы дети видели детство, чтобы женщины могли идти ночью спокойно, чтобы матери не плакали, чтобы папы были добрые... Или мы выбираем то, что сейчас считается у нас нормой - повсеместное насилие.
Я выбираю бороться против насилия.