Георгий Мамедов - левый и ЛГБТ-активист, исследователь и куратор. Преподает визуальную культуру и городскую социологию в Американском университете Центральной Азии (АУЦА). Член правления кыргызстанской ЛГБТИКС организации “Лабрис”. Автор и редактор публикаций об ЛГБТ-политике и культуре на постсоветском пространстве, в числе которых книга «Квир-коммунизм это этика» (Москва, 2016) и первый русскоязычный сборник феминистской и квир-фантастики «Совсем Другие» (Бишкек, 2018). Кавалер ордена Искусств и литературы Министерства культуры и коммуникаций Франции (2015).
T. K.: Начнем с общего вопроса: каково правовое положение ЛГБТ в Кыргызстане?
В 1998 году в Кыргызстане была декриминализована мужская гомосексуальность – из Уголовного кодекса была исключена статья, предполагавшая тюремный срок за половой контакт двух мужчин. Эта драконовская норма появилась в советском уголовном законодательстве в 1934 году после первого постреволюционного десятилетия, во время которого гомосексуальность не только не преследовалась законодательно, но и само наличие такой репрессивной нормы считалось архаичным наследием царского режима. Отмена этой статьи в 90-е годы может считаться одним из первых достижений кыргызского ЛГБТ-движения, хотя бы потому, что в соседнем Узбекистане и Туркменистане добровольный секс двух взрослых мужчин продолжает оставаться уголовным преступлением.
В настоящее время в кыргызском законодательстве нет норм, которые каким-либо образом дискриминировали бы ЛГБТ-людей, но также нет и норм, которые бы защищали ЛГБТ-людей от возможной дискриминации и насилия.
Также в Кыргызстане в отличие от соседей по региону установлена более либеральная процедура смены гендерного маркера в удостоверяющих личность документах. Для того чтобы поменять документы, трансгендерному человеку необходимо представить справку от психиатра, не проходя никаких других медицинских процедур, в том числе инвазивных операций, которые требуются в других странах. Между тем, в новой, 11-ой, редакции МКБ, трансгендерность исключена из числа психиатрических диагнозов, так что мы надеемся, что через некоторое время и в Кыргызстане национальная процедура по смене гендерного маркера будет окончательно депаталогизирована.
T. K.: Что изменилось или меняется в правовом положении ЛГБТ в последние годы?
В последние годы мы столкнулись c ростом негативного отношения к ЛГБТ-людям в Кыргызстане. Самыми критичными в этом отношении были 2014 и 2015 годы, когда в Жогорку Кенеше обсуждался законопроект о так называемой «гей-пропаганде», под которой инициаторы понимали любое публичное упоминание ЛГБТ. Если бы эта инициатива обрела статус закона, то нас с вами привлекли бы за это интервью к административной ответственности, а если бы мы еще раз решили поговорить о положении ЛГБТ-людей в Кыргызстане, то нам бы уже грозил тюремный срок. Эта законодательная инициатива вызвала волну жесткой критики со стороны кыргызского гражданского общества и имела международный резонанс. Несмотря на то, что законопроект так и не был принят, сам факт его обсуждения был воспринят рядом агрессивных националистических групп как санкция на насилие. Если государство в принципе допускает возможность того, что какая-то группа граждан может быть поражена в правах на основании их сексуальности и гендерной идентичности, то почему бы активным гражданам не взять инициативу в свои руки и не начать охоту на ведьм? В 2015 году было совершено несколько нападений на офис ЛГБТ-организации «Лабрис» и на наши мероприятия. Участились случаи шантажа ЛГБТ-людей со стороны правоохранительных органов, ссылавшихся на якобы принятый закон, «запрещающий ЛГБТ».
В 2016 году в Конституцию КР была внесена поправка, определяющая брак как «добровольный союз мужчины и женщины». Существовавшая до этого формулировка, что в брак имеют право вступать «лица, достигшие брачного возраста», без спецификации их гендерной принадлежности, была представлена инициаторами изменений как потенциальная лазейка для узаконивания в Кыргызстане гомосексуальных браков. Интересно, что для самого ЛГБТ-сообщества в Кыргызстане тема «гей-браков» никогда не была по-настоящему актуальной. Мифическая угроза «гей-браков» существует только в воспаленном воображении гомофобов, в то время как ЛГБТ-люди озабочены совсем другими проблемами – например, как получить квалифицированную медицинскую или психологическую помощь, как наладить отношения с родителями, а иногда как просто провести время в дружественной и расслабленной обстановке без того, чтобы постоянно думать о своей безопасности.
Огромную роль в создании негативного фона вокруг ЛГБТ играют СМИ
которые освещают эту тему исключительно в скандальном ключе, как правило, в контексте все тех же «гей-браков». При чем этому тренду на то, чтобы сводить любое обсуждение ЛГБТ к вопросу «гей-браков» следуют даже так называемые «дружественные» издания. Кыргызские СМИ не особо заинтересованы в подробном и качественном осуждении темы жестокого насилия и беззакония правоохранительных органов в отношении ЛГБТ, проблем ЛГБТ-подростков, или отношений ЛГБТ-людей с родителями, или доступа ЛГБТ к здравоохранению и психологической помощи. Это все те вопросы, которыми занимается «Лабрис» и другие ЛГБТ-организации в Кыргызстане, но они, к сожалению, оказываются малопривлекательными для СМИ.
T. K.: В марте этого года вы были выбраны председателем правления кыргызской ЛГБТ-организации «Лабрис». Расскажите, пожалуйста, об истории ее создания
«Лабрис» был основан в 2004 году несколькими лесбиянками после того, как они столкнулись с гомофобной агрессией в городском кафе. В начале, для инициаторок было важно создать безопасное пространство, приходя в которое люди могли бы избежать не только прямого насилия, но и косых взглядов. Между тем, за почти пятнадцать лет своего существования, «Лабрис» прошел путь от инициативной группы до крупнейшей в Центральной Азии ЛГБТ-организации. Сегодня «Лабрис» - общественное объединение, представляющее интересы всех ЛГБТ-людей. В организации работают или состоят членами общего собрания и правления лесбиянки, геи, бисексуальные люди, трансгендерные и гендерно неконформные люди, а также наши гетеросексуальные и цисгендерные союзники. Однако для нас также важно помнить, что организация была инициирована именно лесбиянками, и этот исторический факт отражен в нашем названии. Лабрис это древнегреческий двусторонний топор. Считается, что еще в догреческой минойской цивилизации носительницами лабрисов были исключительно женщины – богини и их жрицы. Поэтому лабрис часто используется как один из символов лесбийской идентичности и борьбы за равенство.
T. K.: А в чем состоит деятельность «Лабриса»?
Основные усилия «Лабриса» направлены на улучшение жизни ЛГБТ-людей в Кыргызстане и Центральной Азии. Очень важная часть этой работы – взаимодействие с государственными органами. Одно из последних важных достижений, не только «Лабриса», но и других ЛГБТ-организаций и всего кыргызского ЛГБТ-сообщества, - утверждение в прошлом году Министерством здравоохранения КР «Руководства по оказанию медико-социальной помощи трансгендерным, транссексуальным и гендерно-неконформным людям». Это означает, что теперь каждый врач должен знать каким образом оказывать медицинскую помощь людям, идентифицирующим себя в гендере, отличном от приписанного при рождении. Это руководство важно не только с прагматической точки зрения (мы ожидаем, что доступность и качество медицинского обслуживания трансгендерных людей повысятся), но и с символической - на государственном уровне признается гендерное разнообразие и необходимость специализированной поддержки для гендерно небинарных людей.
Другая важная часть деятельности «Лабриса» это непосредственная работа с ЛГБТ-сообществами, которая включает поддержку людей в сложных жизненных ситуациях, например, предоставление юридической и базовой медицинской помощи. Также ведется работа по усилению (empowerment) сообществ. Например, в этом году «Лабрис» инициировал масштабное исследование сексуальных практик ЛГБТ-людей с целью издать пособие по сексуальному просвещению для гомосексуальных и трансгендерных людей. Однако важно не только то, что по результатам этого исследования будет издано пособие по сексуальному просвещению, учитывающее опыт и потребности гендерно небинарных и не гетеронормативных людей, но и то, что это исследование проводится самими ЛГБТ-людьми среди ЛГБТ-людей и для ЛГБТ-людей. Только сами ЛГБТ-люди могут наилучшим образом понять и объяснить самим себе специфику, красоту и сложность собственной жизни.
T. K.: Какие меры со стороны государства могли бы улучшить положение ЛГБТ-сообществ в Кыргызстане?
Если говорить о законодательном уровне, то в Кыргызстане, безусловно, есть необходимость принятия антидискриминационного закона, в котором были бы прописаны правовые механизмы защиты прав различных уязвимых групп, включая ЛГБТ, при трудоустройстве и реализации всех других социальных, экономических и гражданских прав, гарантированных Конституцией. Однако очень важно понимать, что ЛГБТ-люди в Кыргызстане сталкиваются с теми же проблемами, что и общество в целом, например, с отсутствием доступа к качественной медицинской помощи и образованию, плохим общественным транспортом и крайне небезопасной ситуацией на дорогах. Просто для ЛГБТ-людей эти вопросы порой стоят гораздо острее, чем для представителей более привилегированных групп. Поэтому у ЛГБТ-людей нет каких-то особенных требований к государству. Наши требования это социальная справедливость и возможность иметь доступ ко всем гарантированным Конституцией правам, но, и это очень важно, без необходимости замалчивать и скрывать нашу принадлежность к ЛГБТ.