Так как я стараюсь воспитывать детей свободными, у нас в семье никогда не было закрытых тем, включая взаимоотношений полов или отношения к однополым бракам. Думаю, благодаря атмосфере открытости, мой сын решился передо мной открыться.
Примерно год назад он начал намекать на свою инаковость. Мы обсуждали мальчика-гея, который покончил с собой из-за травли, и я проговорила сыну, что люблю его не за то, кого он любит или не любит, а просто за то, что он мой сын и благодарю небо, что он у меня есть. И все же в тот раз я расстроилась. Думала об этом весь вечер. И от того, что мне не с кем было поделиться, чувствовала себя одинокой и беспомощной.
Взять себя в руки помогла мысль о том, что же чувствует мой сын? И еще подумала, что если я, сильная и уверенная в себе, стану раскисать, то плохо будет в первую очередь ему. А чувствовала себя так потому, что считала, что человек, имеющий какие-либо ограничения, не может чувствовать себя полностью свободным и счастливым, уверенным в себе. Я думала, что гомосексуальность налагает определенные ограничения - например, человек не может открыто говорить о своих чувствах, не опасаясь негативной реакции окружающих. Еще было очень сильное чувство вины, что развелась когда-то, что не смогла воспитать сына настоящим мужиком, что все делала неправильно. Значит, я плохая мать.
Если раньше я думала только о том, как помочь сыну стать более уверенным в себе, успешным и счастливым, то сейчас у меня появился страх за его безопасность. Я нашла телефон доверия, где психологи круглосуточно дают консультации, и позвонила. Психолог стала меня расспрашивать, замужем ли я, била ли я своего сына когда-нибудь, а потом заявила, что он стал геем из-за того, что он рос с сестрами. Кроме того, она стала убеждать меня "немедленно привести сына к ним", дабы определить, не шизоидный ли у него тип, чтобы начать лечить, потому что "у нас много тут лесбиянок лежит". Я была в шоке, если психологи на линии психологической помощи говорят такие вещи, то что можно говорить об остальных?!
Хорошо, что где-то на просторах Facebook я видела комментарий, что ЛГБТ-активисты готовы оказать помощь человеку, оказавшемуся в сложной ситуации. Так я нашла Амира Шайкежанова, поговорила с ним и я поняла, что страхи бессмысленны. Только сыну предстоит решать, как и когда отстаивать свои интересы, свои личные границы, и совсем не обязательно, что он начнет делать это прямо сейчас. Я стала искать информацию для родителей, прочитала статьи на Kok.team, посмотрела видео “Пони Валиханова” о каминг-ауте, узнала больше о природе гомосексуальности, ее причинах, и, наконец, успокоилась.
Я поняла, что не виновата в его инаковости, ведь тогда бы все мальчики, которых воспитывают мамы и бабушки, становились геями. Поняла, что счастье не зависит от ориентации, полно несчастных гетеросексуалов и гениев-геев. И самое главное: мой сын остается тем же человеком, которого я уважаю и ценю.
Наш разговор состоялся, мой 15-летний сын говорил больше не о себе, а о том, чтобы я не волновалась, не тревожилась; что это не болезнь и не отклонение, просто так иногда бывает. Я точно знаю - у него не было выбора. И у меня тоже - я люблю своего ребенка и буду рядом всегда, когда ему это будет нужно.