Интервью вышло на казахском языке. Оно доступно на нашей казахоязычной версии сайта.
Интервью брала Айжан Қалиева
Данияр, как думаете, изменилось ли отношение казахстанских граждан к течению ЛГБТ за последнее время? Как в общем состоит ваша ситуация?
Ситуация с ЛГБТ в Казахстане непростая. С одной стороны, я вижу все больше гетеросексуальных людей, которые не просто поддерживают нашу борьбу за права человека, но и сами в ней участвуют. Они понимают, что если в стране какая-то группа не защищена законом, это значит, что никто не защищен. С другой стороны, количество случаев агрессии – от оскорблений до нанесения тяжких увечий только лишь из-за неприятия ориентации или гендерной идентичности – не снижается. Мы ежемесячно получаем около 10 жалоб на совершенные преступления против ЛГБТ – в прошлом году мы зарегистрировали более 120 таких преступлений ненависти. Но вообще нам еще далеко до досоветского уровня принятия ЛГБТ. Считается, что среди казахов никогда не было геев – это неправда, просто до прихода советской власти это было неважно, и из этого не делали проблему, не обсуждали. Нынешняя казахстанская гомофобия – это результат советского колониального наследия, именно Сталин ввел по всей стране уголовное преследование гомосексуалов, именно в сталинских лагерях ГУЛАГ ненависть к гомосексуальности обрела свою силу. Так что я считаю, то гомофобные казахи далеки от своих корней.
Растет ли число представителей ЛГБТ? Сколько человек вступило в вашу группу за последний год? Можете привести статистику по Казахстану?
ЛГБТ – это не клуб, в который можно вступить или из которого можно выйти. Ориентация и гендерная идентичность - это то, что есть у человека с рождения. Есть заблуждение, что ориентация меняется под воздействием пропаганды. Я родился в маленьком городе Текели, где были только три канала – «Хабар», «Первый канал – Евразия» и «Казахстан». Интернета не было – меня окружали только истории любви мужчины и женщины, я ниоткуда не мог узнать, что бывают геи. Однако уже подростком во время полового созревания я понял, что мне нравятся парни, а к девушкам совсем не тянет. Если говорить вообще о численности ЛГБТ в стране, то обычно говорят о 1,5 млн человек – это менее 10 процентов всех казахстанцев. Они такими родились и такими умрут – на это общество не может повлиять. Но то, какую жизнь они проживут – вот это во многом зависит от общества, будет ли оно уважать человека за то, что он человек, или оно будет делить людей по сортам – кто-то больше человек и заслуживает уважения, а кто-то не совсем человек, и заслуживает только презрения. Такое практиковалось в нацистской Германии, где евреи, геи, азиаты и цыгане не считались людьми.
Как часто собираются представили ЛГБТ? Я слышала, что есть определенные места, где все собираются. Можете подробно рассказать об этом…
Как я уже сказал, ЛГБТ – это не клуб по интересам, это черта человека, как цвет глаз или рост. Однако на основании этой черты мы, к сожалению, не можем быть собой там, где большинство чувствует себя свободно. Например, вы ходите на свидания с парки или кафе, можете танцевать в парах в ночных клубах, держать за руку любимого. Мы не можем, и поэтому нужны безопасные места. Поэтому в городах открываются гей-клубы, в которых все могут быть собой на 100 процентов, без лжи.
Также существуют места, где ЛГБТ собираются вместе, чтобы смотреть кино, играть в настольные игры, обсуждать прочитанные книги или поговорить с психологом. Чаще всего эти места похожи на досуговые центры, где можно выпить чаю и пообщаться в безопасности.
Правительство на вас практически не обращает внимание. А депутаты вовсе не поднимают тему прав представителей ЛГБТ. Для них эта темя табу. Однако часто слышим, что среди чиновников есть геи. Есть ли такие политические персоны, с которыми вы знакомы лично? Кроме этого, такие люди встречаются и среди звезд, журналистов.
К сожалению, вы ошибаетесь. Депутаты Парламента очень активны в гомофобной политике. Ряд депутатов от партии NurOtan регулярно пытаются принять закон о запрете так называемой «гей-пропаганды». Депутат от Компартии Магеррам Магеррамов открыто заявлял, что в Казахстане нужно вернуть Уголовную статью за добровольные сексуальные отношения между мужчинами. Извращенцами нас называла карагандинская судья госпожа Тулегенова и бывший член Высшего судебного совета Николай Мамонтов. Они думают, что могут на гомофобии заработать политические очки, но не понимают, что Казахстан стремительно меняется.
Что прискорбнее всего, гомофобную политику своих партий поддерживают и сами геи, лесбиянки, бисексуальные и трансгендерные люди. ЛГБТ люди есть всюду – и среди политиков, и среди министров, и среди прокуроров и судей – но к сожалению, для них карьера и деньги важнее, чем защита своих братьев и сестер по ориентации или гендерной идентичности.
На почве общественного давления и агрессии вы приняли решение переехать заграницу. Как обстоят дела на сегодняшний день? Нашли новых друзей? Как воспринимают вас там? Есть ли разница? Скучаете по Казахстану?
Я скучаю по друзьям и по еде. Но я нашу еду я могу приготовить сам, а друзья приезжают ко мне в отпуск. К сожалению, свобода – не баурсаки, ее за пару часов не приготовишь. Однако я и другие активисты и активистки прилагаем все силы, чтобы нашим гражданам не нужно было ехать заграницу, чтобы глотнуть свободы.
Оказывают ли помощь представителям ЛГБТ со стороны посольства, в частности, со стороны США? Или может со стороны государства. Если есть, каким образом оказывают помощь – морально или материально?
Дипломатические представительства демократических стран оказывают поддержку ЛГБТ, так как они понимают цену правам человека. Уже несколько лет подряд на 17 мая День борьбы с гомофобией и трансфобией, несколько посольств объединяются, чтобы помочь активистам и активисткам провести в безопасных условиях своих зданий безопасные лекции, мастер-классы или конференции. Также иногда посольства выделяют гранты разных размеров на то, на что вообще-то должно было бы выделять деньги казахстанское правительство – на исследовательскую работу, на оплату юристов и психологов пострадавшим от гомофобных нападений, на организацию конференций или поездки в ООН для представления докладов о реальном положении прав человека в Казахстане.
Недавно в Венгрии ввели запрет на то, чтобы трансгендеры могли указывать пол в своих официальных документах. Есть ли такие трансгендеры в нашей стране, которые сменили документы?
Исследования показывают, что количество трансгендерных людей примерно такое же, как и количество рыжеволосых людей. И если вы хотя бы раз в жизни видели человека с рыжими волосами, то вы абсолютно точно встречались и с трасгендерным человеком. У нас есть, как трансгендерные люди, которые уже завершили так называемый трансгендерный переход, то есть поменяли документы на желаемый гендер, так и те, кто этого не делал. Дело в том, что чтобы поменять гендерную отметку в паспорте, человек по казахстанским законам обязан пройти через операции по изменению формы половых органов. Это требуется вне зависимости от желания самого человека. Представляете, если бы для получения паспорта вас заставляли, например, отрезать палец. Звучит дико, а вот трансгендерные люди обязаны ложиться под нож. Это варварство, с которым нужно бороться. И это очень сильно осложняет жизнь казахстанским трансгендерным женщинам и мужчинам.