Статья была написана редакторами Kok.team в прямом эфире при участии читателей и читательниц.
Запись эфира вы можете посмотреть в фейсбук-группе "Kok.team келдi: говорите свободно"
Дисклеймер: в этой статье мы разделяем понятия семьи и брака. Семьи существуют вне зависимости от мнения государства, церкви и общества (с оговорками). В Казахстане нет однополых браков, но есть однополые семьи.
Многим кажется, что брак существовал всегда, что это неотъемлемая часть человеческой цивилизации. Однако, это не так. То, как мы воспринимаем брак, во многом определено западной христианской традицией, трансформирующейся в СССР в государственную регистрацию в ЗАГСе. Важно, что ни в первом ни во втором случае речь о любви не идет - функция брака заключается в том, чтобы определить имущественные обязательства мужчины и женщины друг перед другом, обществом и государством. Если открыть любой брачный кодекс хоть времен СССР, хоть нынешний казахстанский - вы не найдете ни слова о любви, сексе, романтике, заботе и т.д. Вот, что сказано у нас: “брак (супружество) - равноправный союз … заключенный … с целью создания семьи, порождающий имущественные и личные неимущественные права и обязанности между супругами”. Никакой любви. И никакого секса тоже.
Если мы согласимся, что доставшемуся нам в наследство институту брака как минимум 2000 лет (слова жених, невеста и жена встречаются в Евангелиях), то нет ничего удивительного в том, что за такое долгое время он исчерпал себя в своей прежней форме. Российская политологиня Екатерина Шульман утверждает, что мировой тренд - это сохраняющееся количество новых браков при растущем числе разводов. Эту же тенденцию мы можем видеть и в Казахстане. Как видно на графике, с каждым годом число разведенных растет вне зависимости от других демографических показателей.
Получается, что гетеросексуальные люди как минимум перестают считать брак чем-то незыблемым и неприкосновенным, а как максимум - разочаровываются в нем. В это же самое время среди гомосексуальных людей “брак” является одной из целей глобального ЛГБТ-движения. Нужно сказать, что борьба эта небезуспешна. Так, первые в мире гомосексуальные браки были разрешены в Нидерландах в 2001 году, и с тех пор это нововведение появилось уже в 28 странах. Однако еще в 1989 году в Дании появились гражданские партнерства, позволившие однополым парам получить почти все те же права и обязанности, что и у разнополых супругов.
Гражданские партнерства нередко являются компромиссом, на которое идет государство. С одной стороны, взаимоотношения гомосексуальных граждан и гражданок урегулированы, а с другой, “священный” институт брака остается в неприкосновенности.
Однако такой компромисс оказывается для многих ЛГБТ-сообществ недостаточным, они требуют полного уравнивания - как формального, так и символического. Так, в настоящее время в Чехии существует движение Jsme fer (“Мы справедливые”), которое считает существующую с 2004 года практику гражданских партнерств недостаточной - участники и участницы требуют, чтобы депутаты Парламента дали возможность парам кроме партнерств заключать и браки.
Так почему же многие ЛГБТ-активисты требуют браков, тогда как гетеросексуальные люди все чаще от них отказываются? Этому есть несколько объяснений.
Самая радикальная причина этой борьбы - разрушение гетеронормативной культуры, в центре которой святой и неприступной скалой возвышается брак. Этот мотив наименее популярен среди ЛГБТ. Более распространено желание ЛГБТ влиться в ряды гетеросексуального большинства, получив равные права, в том числе и на брак. И это неудивительно, ведь брак является конкретным источником различных объективных выгод. Брачное свидетельство подтверждает, что государство официально признает созданную семью. Это означает, что гомосексуальная пара получает возможности и права, в которых она так или иначе заинтересована. К примеру, участие в программах социальной поддержки, “медицинское участие” в жизни партнеров, возможность совместного воспитания детей, открытие банковских счетов, совместное владение имуществом и т.д. У людей в зарегистрированном браке есть множество возможностей, которые они часто даже не осознают.
Однако есть активисты и активистки, которые признают необходимость государственной регистрации союзов, но при этом отказываются бороться за брачное равноправие. Они предпочитают вступать в официальные партнерства. Вновь приведем чешский опыт: один из лидеров ЛГБТ-движения Иржи Громада принципиально считает брак лично для себя неподходящим. Он объясняет это тем, что не хочет ассоциировать свои отношения с традицией и именем церкви - организации, которая на протяжении столетий репрессирует ЛГБТ.
И хотя в Казахстане в массовом сознании отсутствует связь брака с христианской церковью, у нас также есть основания отказаться от использования концепции “брака”.
Каждый раз, когда заходит разговор о брачном равноправии, консерваторы и традиционалисты грудью становятся на защиту “святости брака”. То есть, приходится не столько дискутировать о фактической и юридической стороне дела, сколько спорить о вещах иррациональных и ненаучных вроде распоряжений Матери-природы или желаний разных богов. При этом неизменность и нерушимость института брака отстаивается несмотря на объективные данные о том, что разнополые браки в Казахстане и в мире все чаще заканчиваются разводами (см. выше: график разводов в Казахстане). Выходит, что люди, имеющие за плечами кучу разводов, любовниц и оставленных без алиментов детей, люди, которые верят в брак только на словах, но не на деле , готовы насмерть стоять, чтобы не позволить двум геям в браке оформить общую ипотеку или двум лесбиянкам в браке оформить общее опекунство над их ребенком.
Может быть, мы оставим священную возню лицемерным святошам, чтобы они остались на поле брани в одиночестве? Возможно, нам и не нужен их брак. Пусть сохранят за собой монополию на него. Мы же будем добиваться партнерств, свободных от косности брака, которые позволят нам жить достойно и пользоваться равными правами.